Вся армия Ичкерии давалась диву, когда среди других появился отряд Анзора, состоявший сплошь из родных братьев. Из всех восьми лишь Джаннат остался дома с матерью, так как был еще слишком мал. Только некоторое время спустя к Анзору присоединились Махмуд и Хамза. Сам Анзор, недолго думая, взял позывной «Брат».
Выходя на джихад, каждый из них мысленно готовился потерять свою жизнь. Но больше их тревожило то, что придется потерять брата. Они росли все вместе, сообща терпели нужду и делили радости жизни. Старшие всегда заступались за младших, хотя мало кто рисковал связываться с этой компанией. Понимая, что матери приходится нелегко без помощницы по хозяйству, Анзор и Басхан с малых лет взялись присматривать за малышами по мере своих сил. А у самого младшего, Джанната, было целых семь «нянек». И вот им предстояло расстаться. Ни один из них не боялся смерти для себя, пережить смерть другого было гораздо страшнее. Но до сих пор Всевышний оберегал их отряд, о котором ходили легенды среди моджахедов и федералов.
Анзор как самый старший, помнил, как рос каждый из них. Сейчас он вглядывался в эти грубоватые, поросшие бородой, мужские лица, ища в них черты обаятельных малышей, которыми они были в детстве.
Вот Басхан. Самый серьезный из всех восьмерых. Рыжая копна волос, рыжая борода - все досталось в наследство от деда. Всегда все старается решить миром, по справедливости. До сих пор не женат, потому что, по мнению Анзора, слишком требователен. Басхан умел сдерживать эмоции, как никто другой, но это не означало, что у него каменное сердце.
Гелани. Анзор знал это, потому что ранее Ваха сообщил ему, что уходит. А так, во сне они похожи как две капли воды, и только мать с первого дня их жизни безошибочно различала, кто есть кто. Даже бороды они подрезали вместе в одно и то же время, чтобы быть совершенно похожими. Оба, наверное, самые красивые из братьев чертами лица, девчонки бегали за ними толпами со школы. Не дождавшись, пока Басхан определится со спутницей жизни, оба они женились вперед него, не соблюдя положенной очередности. У Вахи было уже две дочери, в которых Амина души не чаяла. Жена Гелани вот-вот должна была родить.
Эльдар. Лет в 13 ему резко разонравилось данное при рождении имя, и он перестал на него отзываться, велев впредь назвать себя Арби. Зная его упрямый характер, никто спорить не стал, включая отца. Со своими остроумный и веселый, в бою Арби менялся на глазах. Большие небесного цвета глаза, начинали метать стальные молнии, весь он превращался в комок ярости и бесстрашия. Анзор под различными предлогами старался держать его поближе к себе, зная, что тот готов пойти и на необоснованный риск, проявляя характер. Эльдар должен был вскоре жениться. Девушку, которую он выбрал, сосватали не без труда. Родители не хотели иметь столь воинственного зятя и устрашали ее тем, что она через неделю может стать вдовой. «Лучше я буду его вдовой, чем женой кого-то еще!» - ответила она, после чего вопрос был решен.
Мурада в школе прозвали романтиком жизни. Он писал стихи и рассказы о своей Родине, об исламе, да такие, что сердце сжималось и замирало. Он был похож с Анзором в своем отношении к смерти, философствуя на эту тему в очередном произведении. Мурад по натуре был молчалив, храня слова для речи, после которой собеседнику оставалось только удивленно развести руками, дивясь логике молодого человека.

Ясин не обладал модельной внешностью. В детстве он несколько раз тяжело болел, и врачи считали, что долго он не протянет. Но Ясин тянул. Из-за здоровья для него были закрыты спортивные секции, и он с головой ушел в изучение религии. Теперь, в 18 лет, он разбирался в фикхе лучше всех старших братьев. И они не чурались обращаться к нему за помощью и советом в области ислама. Когда пришло время выйти на джихад, братья уговаривали Ясина остаться дома из-за здоровья. Он не стал спорить. Просто собрался и вышел из дома вслед за остальными.
Дома остался Джаннат. Со слезами на глазах провожал он старших братьев, со слезами досады на свой малый возраст. Джанната много баловали в детстве, как мать ни пыталась этому помешать. Но это обернулось не эгоизмом пацана, а отказом для себя обращаться к кому-либо с просьбой. Анзор помнил, как заметил эту особенность брата, когда тому было еще лет семь, и спросил его, почему он никогда ничего не просит. На что последовал ответ «Я прошу только Аллахьа. Если Он пожелает, то даст это через вас или кого-то еще. Или я сам с Его помощью получу, что надо». «СубханАллахь» - только и мог тогда вымолвить Анзор.
И во главе всей этой разноперой компании, объединенной кровным родством, был он, Анзор. В меру веселый, в меру серьезный, не слишком красивый, достаточно религиозный. О себе Анзор мог сказать мало, считая себя обычным мусульманином и вайнахом. Анзор женился рано, стремясь поскорее подыскать матери сноху-помощницу по хозяйству. Но его жена погибла при бомбежке села, в котором гостила у родителей. Она тогда была на восьмом месяце беременности. С той поры прошло уже несколько лет, но Анзор так пока и не собрался с духом жениться снова. После рождения Джанната мать обращалась к нему не иначе, как «брат семи братьев».

Два брата убиты. Анзору показалось, что это дурной сон, все происходило словно и не с ним. Но стрельба была настоящей. Арби, отправив еще одну порцию свинца в сторону врага, присел рядом.
-Анзор, у меня вышли патроны.
Анзор взял из рук Гелани автомат и передал ему.
-Погоди пока высовываться, надо решать, что делать дальше.
-Мы же близко от лагеря Абубакара,- сказал Басхан, - нужно идти туда, иначе нас перестреляют как кроликов.
-Они же не знаю, что мы идем с таким хвостом! Не хочу, чтобы из-за нас гибли еще и его люди, - возразил Анзор.
- Они услышат стрельбу! - воскликнул Ясин. - Правда, они же недалеко. Еще метров пятьсот, и они узнают о нашем приближении!
- А вдруг они, не разобравшись, перестреляют всех нас? - снова отклонил идею Анзор. Он был готов все свои патроны и АК отдать за разбитую вчера рацию, без которой они стали звеном, выпавшим из цепи.
Все выжидающе смотрели на него, готовые принять любое решение своего командира по крови.
-Арби! - решился, наконец, Анзор. - Ты идешь в лагерь Абубакара, предупредишь их и попросишь нам подкрепления. Мы будем отступать в этом направлении и прикроем тебя. Может быть, они не на нас шли, а на него... Хотя... Тут бы уже были вертушки. Короче, действуй!
-Чего это я должен прятаться за ваши спины! - недовольно воскликнул Арби, сверкнув глазами. - Посылай младших, а я тут останусь.
-Арби, мои просьбы никогда не обсуждались. Или ты хочешь, чтобы я тебе приказал?
-Приказывай! У меня нога болит! Не могу бежать.
Анзор взглянул на мертвого Гелани, и желание спорить пропало, хотя он прекрасно знал, что у Арби с ногой все в порядке.
-Хорошо. Мурад, идешь ты. Найдешь дорогу?
-А я почему? Пусть Ясин идет!
Анзор устало потер лицо руками. Он бы сразу послал Ясина, если бы тот был физически крепок.
-Мурик, - проговорил он, - иди, пожалуйста. Кто-то должен это сделать и дойти, иначе мы все погибнем, Басхан прав.
Мурад нехотя кивнул головой.
-Я дойду ИншАллахь.
Практически стелясь по земле, он устремился туда, где по их памяти находился лагерь полевого командира Абубакара. Арби снова высунулся и выстрелил несколько раз в чащу. Ему незамедлительно ответил автомат противника, но теперь он был гораздо ближе. Нужно было отступать дальше. Анзор вытащил гранату и рванул чеку:
-Это их отвлечет! - и, размахнувшись, с криком «Аллах1у Акбар!» кинул во врага.
Взрыв, до них донеслись крики и ругань раненых, и моджахеды сорвались с места и пробежали несколько десятков метров, пока засвистевшие мимо пули не заставили их снова залечь в укрытие. Арби раздражало это отступление и прятки, как раздражал ограниченный запас патронов. Анзор всеми силами пытался осадить его пыл, он поклялся себе, что Ваха и Гелани были первыми и последними погибшими из его братьев.

Под свинцовым ливнем они смогли отступить еще на сотню метров. Потом еще на сотню. Каждая перебежка давалась огромным трудом, федералы наступали им на пятки. Анзор вспомнил свой патрон, который любил повертеть в руках, и подумал, что, возможно, скоро почувствует его у себя в груди. Легко ранило Басхана. Пуля, разорвав рубашку, оцарапала ему руку выше локтя.
-Где же Мурад? - с досадой пробормотал Анзор, хотя прошло не так уж много времени с той поры, как его младший брат отправился за помощью.
Анзор прикинул, сколько человек федей преследуют их, и сделал вывод, что навряд ли они вчетвером смогут перебить всех. Тем более что через некоторое время Ясин опустил свой автомат и виновато посмотрел на Анзора:
-Все. Больше нет.
-Иди впереди. Следи, чтобы нас не окружили.
Им нельзя было сбавлять темпа, чтобы не попасть в кольцо.
Что-то глухо ухнуло, над лесом пронесся свист, и неподалеку от них грянул взрыв. Стали применять подствольники. Анзор только удивился, что их не применили раньше. Еще один взрыв раздался в опасной близости от них. Земля и щепки сломанных веток деревьев полетели на братьев и осыпали с ног до головы. Они разом вскочили и совершили еще один бросок. Очередной снаряд разорвался практически на том месте, где они находились. Анзор, забывшись, выпрямился в полный рост и тут же почувствовал резкую боль под лопаткой. У него перехватило дыхание, и он упал на землю. Рана запылала огнем, он почувствовал, как под рубашкой спину заливает липкая струя крови.

-Ты ранен?! - подбежал к нему Арби.
-Царапина, - проскрежетал зубами Анзор, стараясь силой воли притупить боль, растекавшуюся по всей верхней части тела и подняться на ноги.
-Давай вставай, братишка, - Арби подхватил его под мышки и потянул на себя.
Взрыв разорвал воздух, наверное, в метре от них. Братья повалились на землю. Оглушенный Анзор тем не менее тут же попытался подняться, но сверху него лежал Арби. Анзор, превознемогая боль в спине, отодвинул брата. Арби застонал, но не пошевелился. Лицо его было залито кровью, других ранений Анзор не видел, но и рассматривать не было времени. Теперь уже он схватил тело Арби за руку и за пояс и немного распрямился, осматриваясь в поисках других братьев. Басхан уже был рядом, беззвучно подхватил Арби с другой стороны, и они снова стали отступать. Ясин взял его автомат и шел теперь последним, прикрывая остальных.
-Со вита1...Вити даг1у ..., (оставь меня, уходи)- еле слышно прошептал Арби.

Анзор стоял перед дверью съемной квартиры за сотни километров от войны. Сейчас он чувствовал себя в относительной безопасности, и вечно напряженные мускулы и нервы постепенно расслаблялись. За ним топтались Мурад и Басхан, ожидая, пока он позвонит в дверной звонок. А Анзор медлил. Подбирал слова для матери. Он надеялся, что кто-то уже сообщил ей о том, что четверо ее сыновей стали шахидами, пока он залечивал раны. У Анзора была возможность позвонить ей и все рассказать, но он не воспользовался ей. Бесстрашный в бою, он не нашел в себе сил для этого подвига. Но вечно скрываться и скрывать он тоже не мог.
Анзор собрался с духом и нажал кнопку звонка. Через секунду щелкнул дверной звонок, словно их давно ждали. Амина, появившаяся на пороге, только всплеснула руками.
-Де дика дейл, мам!
Братья протиснулись в узкий коридор квартиры. В ней, как и всегда, когда бы они не приходили сюда, стоял запах чего-то вкусного и домашнего.
-Джаннат сейчас в школе. Вот он обрадуется вашему приезду! Мы так давно вас ждали, - Амина, не решаясь подойти и обнять сыновей, как в детстве, не сводила с них светившихся гордостью глаз. - Что ж ты не раздеваешься, брат семи братьев?
Анзору показалось, что кто-то невидимый загнал в его сердце острый клинок по самую рукоятку и провернул там. В голове пронеслись картины, которые он гнал от себя днем, которые возвращались к нему ночью: окрик русского «Да брось ты его, пусть подыхает!», спокойное лицо Гелани, кровь Арби, пахнущая мускусом, на его руках, шест с зеленым флагом на могиле Ясина, которого так и не удалось спасти. Анзор упал на колени перед матерью:
-Брат трех братьев...нана...
Он низко опустил голову и постарался утереть непрошенные слезы. Но они набегали вновь и вновь, катились по щекам, путались в бороде. Басхан и Мурад отвернулись к стене. Амина присела рядом со своим сыном, потянулась снять с него зимнюю шапку и, охнув, прижала руки к груди. Некогда темные, сейчас волосы Анзора были сплошь запорошены инеем седины. Он поседел за один тот день, когда столько раз смотрел в глаза смерти и даже видел ее глазами погибших братьев. Амина, не веря своим глазам, провела рукой по голове Анзора, но иней осел на ней прочно.
-Прости, - прошептал Анзор.
-Я все знаю, Анзор. Мне сказали еще неделю назад. Но ты ошибся... Четыре брата у тебя.
Анзор недоуменно уставился на нее, не понимал, о чем она говорит.
-Ваха, - сказала Амина. - Он сейчас в лагере для пленных, в ***. Это верная информация Дал мукълахь.
-Аллах1у Акбар! - в один голос воскликнули Басхан и Мурад.
Анзор с минуту в оцепенении смотрел на мать, не решаясь принять услышанное. Потом молча встал и, только скинув ботинки, прошел в гостиную. Пару секунд вспоминал, где находилась кибла, а, вспомнив, тут же сделал суджуд. Упершись лбом в ковер, он повторял лишь «Альхамдулилляхь», больше слов он не мог подобрать. Ваха... живой... Он не знал, какое еще счастье может послать ему Всевышний, чтобы оно затмило это известие. Наконец, Анзор сел на колени и воздел руки к небу, прочитав дуа, чтобы Аллах1 помог ему теперь вызволить брата из плена. После протер лицо руками, немного медленнее положенного. Сколько раз он ни мыл их, ему казалось, что ладони все равно продолжают источать слабый теплый запах мускуса.