Потомки Пророка в Египте — 8 процентов его населения

Причастность к роду Пророка у мусульман — дело в высшей степени почётное. В России в последние лихие годы потомков Пророка Мухаммада объявилось великое множество — как в своё время детей лейтенанта Шмидта.
В отличие от России, в арабских странах родовые связи с Пророком отслеживаются на протяжении 14 веков с особой тщательностью.

Как бы то ни было, по последним данным статистики в Египте таковых насчитывается сегодня почти 4 миллиона человек (!). В основном это те, кто происходит из ветви, именуемой здесь "Ашраф". А точнее, те, кто сумел доказать, что его предки восходят генеалогическими корнями к дочери Пророка по имени Сайеда Фатма аль-Захраа. Она же — жена двоюродного брата Пророка Али Бен Аби Талеба.

Недавно потомки Пророка Мухаммада в Стране пирамид создали собственную ассоциацию, значение которой всё больше выходит за религиозно-культурологические рамки, становясь фактором политическим. Немудрено, ибо в членах "семейства Пророка" уже значатся несколько действующих министров и с полсотни парламентариев Египта.
Пышно было отпраздновано посвящение в члены ассоциации министра информации Сафуата аш-Шерифа. Ему удалось доказать, что предки его восходят к дочери Пророка. Чуть раньше с этой задачей столь же успешно справились министр внутренних дел генерал Хасан аль-Альфи и министр жилищного строительства и коммунального хозяйства Мухаммед Сулейман, равно как и министр финансов Мухаммед аль-Раззаз.
Однако не только люди из официального истеблишмента получили право причислиться к "святому семейству", а и их политические оппоненты — недавно скончавшийся лидер запрещённой в стране организации исламских фундаменталистов "Братья мусульмане" шейх Хамед Абуль Насер и владелец финансовой компании, активно поддерживавшей исламистов, Абдул Латиф аш-Шериф. Они тоже числились почётными членами ассоциации "Ашраф". Так что же это за организация?
Создана она ещё в 1895 году и возглавляли её деятели известные, внесшие немалый вклад в освободительную борьбу египтян против Османской империи, затем протектората. Однако несмотря на, казалось бы, национально-патриотический характер деятельности ассоциации, её религиозный облик явно смутил пришедшего к власти в 1952 году социалиста Гамаля Абдель Насера. Он и запретил её под тем предлогом, что ассоциация укореняла социальное неравенство между людьми. Возродил же организацию 40 лет спустя нынешний президент Египта Хосни Мубарак. Но он оговорил условие: эта ассоциация не должна стать элитарной, доступ туда открыт выходцам из всех социальных слоёв, кто сумеет доказать требуемые корни своего генеалогического древа.
Судя по внешним признакам, "Ашраф" характерна исключительно для исламской цивилизации и не имеет аналога в других частях света. Это не католический орден, не сицилийская мафия, ни, наконец, политическая партия. Её глава назначен президентом — это Ахмед Камель Ясин. Он формирует Высший совет — руководящий орган, в состав которого входят девять видных представителей светской и религиозной иерархии страны. Они и курируют деятельность 26 филиалов по всему Египту, занимающихся согласно уставу "соблюдением интересов членов ветви "Ашраф".
Господин Ясин уверяет, что подделать документы с целью проникновения в ассоциацию практически невозможно: длительной проверкой представленных бумаг занимается специальная комиссия организации, имеющая доступ ко всем необходимым архивам.
Ассоциация не вовлечена ни в какую политическую деятельность, а преследует цель пропагандировать правильное толкование Корана, поддерживать систему взаимопомощи между членами, оказывать благотворительные услуги.
Что бы ни говорил господин Ясин, нетрудно догадаться, что возрождена ассоциация потомков Пророка с чётко просматриваемыми среди прочего и политическими целями. 80-90-е годы — время всплеска влияния в Египте экстремистских организаций, действующих преимущественно под религиозными лозунгами, которые оказались весьма эффективными для вербовки в их ряды всякого рода деклассированных элементов и молодёжи. На разоблачении этой идейной базы экстремистов с целью показать, что они не имеют ничего общего с подлинным исламом, давно сконцентрировались пропагандистские усилия правительства. Верность идеям "подлинного ислама", претворение их в жизнь и призвана продемонстрировать ассоциация потомков Пророка.
В последнее время, однако, деятельность ассоциации начинает подвергаться растущей критике как в самом Египте, так и в других арабских странах. За что внутри Египта — вполне понятно: ассоциация объединяет порядка 8 процентов египтян, провоцируя новую линию раскола в обществе, во-первых, и формируя новую элиту по факту рождения и принадлежности к определённому клану, во-вторых; новая элита неизбежно вытесняет элиту прежнюю, значительную часть которой традиционно составляли копты — местные православные христиане, как правило, европейски образованные и обладающие опытом государственной деятельности.
Подобные же организации существуют в Иордании и Марокко, монархи которых считаются прямыми потомками ветви "Ашраф". Однако египетская ассоциация уже самая многочисленная, она претендует на лидерство в масштабах араб-ского мира, что не может не вызывать ревности конкурентов в Рабате, Аммане и в главном центре ислама — Эр-Рияде. Многие там не без оснований опасаются, что очевидное политическое лидерство Египта среди арабских стран получит ещё подкрепление и религиозно-историческими аргументами, неизбежно принизив значение королевств Саудовская Аравия, Марокко и Иордания.

ПОТОМКИ СВЯТЫХ

В УЗБЕКИСТАНЕ, ТАДЖИКИСТАНЕ, КАЗАХСТАНЕ

В популярной литературе, посвящённой исламу, нередко говорится, что идеальное мусульманское общество предоставляет своим членам равные права и возможности, налагает на них одинаковые обязательства. Однако, специалистам, изучающим конкретные примеры мусульманских обществ, хорошо известно о существовании особой, привилегированной группы потомков пророка Мухаммеда, его близких и дальних родственников, других мусульманских святых.

Потомки святых как социальная группа

В большинстве мусульманских стран потомки святых образуют костяк религиозной верхушки общества, а во многих странах они принадлежат к экономической и политической элите. Так, к династии потомков пророка Мухаммеда принадлежали недавно умершие марокканский король Хасан и иорданский король Хусейн. К потомкам Пророка принадлежат президент Ирана – Сейид Мухаммед Хатами, духовный руководитель Ирана – Аятолла Сейид Али Хаменеи, его знаменитый предшественник Аятолла Рухолла Мусави Хомейни. Иракский руководитель Саддам Хусейн тоже претендует на родство с Мухаммедом. По материнской линии к роду потомков Пророка принадлежит лидер палестинцев Ясир Арафат. Возможно, к этому же роду принадлежат свергнутый переворотом пакистанский премьер-министр Мухаммед Наваз Шариф, бывший египетский руководитель Анвар Садат и сменивший его Мухаммед Хосни Сейид Мубарак. "Законным" главой Афганистана считает себя ещё один представитель святого сословия – Бурхануддин Раббани. Бывшим министром обороны, а ныне министром иностранных дел Малайзии является Сейид Хамид Альбар, который, судя по титулу "сейид", тоже принадлежит к числу потомков Пророка. Многие правители мусульманских стран, которые сами не могут похвастаться знатным и святым происхождением, охотно вступают в родство с потомками святых.

Потомков мусульманских святых можно встретить на территории бывшего СССР. Они пережили войны, завоевания, революции и оказались в составе российского, а затем – советского общества. Под мощным прессом европейской культуры, пусть и имевшей оболочку имперской и затем коммунистической идеологий, эта религиозно-сословная группа в значительной мере растворилась в среде окружающего населения. Однако говорить о том, что этот процесс нивелировки прежних сословных различий завершился, было бы преждевременным. Потомки мусульманских святых живут в Азербайджане, на Северном Кавказе. Были они в прошлом в районах расселения татарского населения. К их числу принадлежат многие представители интеллигенции, например, известный дагестанский историк А.Р.Шихсаидов, умерший азербайджанский историк З.М.Буниятов. Потомком Пророка считал себя погибший в 1998 г. муфтий Дагестана – Сейид Магомед Абубакаров. К потомкам мусульманских святых относили себя представители таких русских княжеских фамилий, как Урусовы и Юсуповы, предки которых приняли православие. К сожалению, полных и систематизированных сведений о составе этих групп на всей территории бывшего СССР, их самосознании, родословной, особенностях образа жизни, в российской исторической и этнографической литературе очень немного.

Потомки святых в Средней Азии

Несколько больше повезло Средней Азии, где сословие потомков святых всегда было достаточно многочисленным и имело довольно серьёзное влияние в обществе.

В Средней Азии общество в прошлом делилось условно на два сословия. Высшее сословие называлось "ок-суяк", что в переводе с тюркского означает "белая кость". Этим названием оно противопоставлялось низшему сословию "корача", или "черни". Особняком стоят туркмены, у которых потомки мусульманских святых известны под именем "овляды". Есть и ещё одно различие между разными регионами Средней Азии: у таджиков и узбеков "белой костью" (у туркмен – "овлядами") именовались исключительно потомки мусульманских святых, у казахов к числу "ок-суяк" кроме потомков мусульманских святых причислялись также потомки монгольского завоевателя Чингисхана.

В Средней Азии сословие "ок-суяк" в самом общем виде делилось на два подразделения: сейид и ходжа. Сейидами обычно называли потомков четвёртого халифа Али и одной из его жён – Фатимы, дочери пророка Мухаммеда. В отношении ходжей согласия у исследователей нет. Одни считают, что ходжи – это потомки халифа Али, за исключением тех из них, кто претендует на происхождение от Пророка, другие полагают, что ходжи – это потомки четырёх первых халифов, третьи убеждают, что ходжи – это потомки вообще арабских завоевателей или многочисленных сподвижников Мухаммеда. На самом деле, по своему правы все три точки зрения. В образованных кругах среднеазиатского общества были распространены представления, что ходжи могут иметь предками не только халифов, но и других известных сподвижников Пророка. Однако в народном сознании ходжи были связаны почти исключительно с именами Абу Бакра, Умара, Усмана и Али, или, как говорят в Средней Азии, "чор-ёр", т.е. "четырёх друзей" Мухаммеда.

Наряду с формальным делением "белой кости" на более родовитых сейидов и менее родовитых ходжей, в народе бытовали собственные оценки знатности той или иной святой группы. У туркмен, например, наиболее почётными считаются ходжи, потом шихи (шейх), потом магтымы (махсум), потом сейиты (сейид), потом ата. В Ферганской долине можно услышать о том, что самые знатные – тура, вторые по знатности – ишаны, третьи – ходжи, последние – махсумы. В Ходженте на первом месте стояли тура, затем – ходжа, затем – сейиды, затем – мирза. Такая народная градация подразумевает, что представители более низкой группы чаще вступали в браки с "чёрным" народом. Иногда при определении знатности учитывается не только родство с мусульманскими святыми, но и с великими правителями Средней Азии. Так, группа тура обычно считается наиболее знатной, так как её представители по мужской линии являются потомками мусульманских святых, а по женской линии – потомками Чингисхана. Однако, иногда в народе встречается мнение, что тура ниже по своему достоинству, чем ходжа, поскольку Чингисхан относился всё-таки к "черни".

"Белая кость" как сакральные хранители социального порядка

Знатное происхождение было тем основанием, которое давало право сословию "ок-суяк" играть заметную, если не сказать ключевую, роль в жизни народов Средней Азии. "Белая кость", и только она, находилась вне родоплеменных и общинных социальных структур среднеазиатского общества, имея возможность выполнять роль посредника между разными группами. Из представителей "ок-суяк" формировалась когорта толкователей права и судей, которые в мусульманском обществе играли исключительно важную роль. Они в обязательном порядке занимали высшие административные должности в военной сфере, в дипломатии (были посредниками между конфликтующими племенами и правителями, вели переговоры, улаживали споры), в системе образования (занимали, как правило, должности преподавателей в медресе), играли важную роль в системе финансового управления. Представители "белой кости" были крупными землевладельцами, организаторами ремесленного производства, торговцами (так как могли пересекать территории разных враждующих народностей и племён, не боясь быть ограбленными или убитыми), организаторами строительства, а также играли значительную роль в освоении новых земель, руководили переселениями, возглавляли ирригационное строительство и управляли искусственными водными системами. "Белая кость" составляла значительную часть учёных, историков, медиков, философов, поэтов, каллиграфов.

Социальная роль сословия понималась как своего рода божественная гарантия социального порядка, воплощённая в лице представителей "ок-суяк". Благодаря своей сакральной природе сословие "белой кости" было самым тесным образом связано с таким явлением в исламе как ишанизм (поздний суфизм).

В принципе любой человек мог обрести ту или иную степень суфийской святости. Однако считалось, что высшее состояние святости доступно по преимуществу лишь для привилегированного сословия "ок-суяк". Именно из сейидов и ходжей формировалсь почти вся верхушка среднеазиатских суфийских братств, некоторые из которых были местного происхождения – Кубравия (или Хорезмия), Ясавия (или Султания), Накшбандия (или Ходжагон), некоторые были пришлые – Сухравардия, Кадырия, Ишкия, Чиштия и другие (2). Фактически в позднем средневековье в оседлых районах Средней Азии группа потомков мусульманских святых и группа руководителей суфийских братств полностью совпадали друг с другом.

Новый этап в истории "белой кости": завоевание русскими Средней Азии

Завоевание русскими Средней Азии во второй половине XIX в. и утверждение немусульманского правления постепенно привело к вытеснению сословия "белой кости" с центральных позиций в жизни местного общества. Пытаясь установить дружественные контакты с мусульманским духовенством, новая власть, тем не менее, всячески препятствовала возвышению старой элиты. Русские не предоставили местной элите официальный статус, что, конечно же, было ударом по былым привилегиям сословия "белой кости". Случаи привлечения отдельных представителей этого сословия к управлению были редкими и ограничивались незначительными выборными должностями, где инициатива принадлежала самому населению.

Вместе с тем, русские частично сохранили и упорядочили систему вакуфов, т.е. собственности мусульманских учреждений, которые, как правило, находились в руках "белой кости". Повышение доходности от вакуфов в свою очередь привело к укреплению сословия "ок-суяк", повышению его материального благополучия и, соответственно, усилению его влияния в обществе.

При Советской власти коммунисты, чтобы упрочить своё влияние в регионе, старались всячески привлечь на свою сторону мусульманскую элиту местного общества. Большевики открыли бывшей элите доступ к государственному управлению. Собственно, именно из "белой кости" состоял практически весь руководящий эшелон новых среднеазиатских республик. Например, первое правительство Бухарской республики в 1920 г. возглавил Усмон Ходжаев, который был родом из города Ош Ферганской области. Вместе с ним на высоких должностях работал его брат Ота Ходжа. После того, как Усмон Ходжаев бежал в Турцию, правительство Бухары, а потом Узбекской ССР возглавил Файзулла Ходжаев, родом из Бухары. В высшие руководящие органы входили Султон Ходжа Касимходжаев, Низомиддин Ходжаев, братья Мусахоновы. Похожая картина была на всех уровнях управления, где значительная часть руководителей носила фамилии "Ходжаев", "Тураев" или прибавляла к имени почётную приставку-титул "хан" (хон).

Со второй половины 1930-х гг. политика по отношению к исламу стала ужесточаться. Старая элита, которая пошла на службу Советской власти, подверглась гонениям, а её место освободилось для новой элиты, сделавшей карьеру в двадцатые и тридцатые годы.

В самом факте значительного представительства выходцев из "белой кости" в советской интеллигенции не было ничего удивительного – достаточно вспомнить, что выходцы из семей русских церковных служащих составляли не менее значительную прослойку послеоктябрьской интеллигенции. Политика Советской власти в Средней Азии не была направлена против "белой кости" как отдельного сословия. Здесь сказался тот факт, что царская власть не стала официально подтверждать сословные привилегии "белой кости", не включила автоматически всех её представителей в состав правящего класса. А это означает, что репрессии не были сфокусированы на группу "ок-суяк" в целом, а затронули лишь её наиболее родовитую и зажиточную часть.

Главный удар социальных и политических изменений XX в. пришёлся не столько на сословие потомков мусульманских святых как таковое, сколько на саму идею святости, которая лежала в основе их почитания. Удар был нанесён по сердцевине идеи сакральности – суфизму и суфийским братствам. Всякая легальная деятельность суфиев была запрещена и строго преследовалась, при том, что верующим была предоставлена возможность следовать законам своей религии. Наиболее острой критике подвергались также не столько принципы исламского вероучения, сколько именно культ святых и суфизм.

Десакрализация потомков святых как общий процесс

Вместе с тем, упадок суфизма в Средней Азии связан не только с гонениями на ишанов. Насилие в этом случае – только внешняя сторона процессов, которые происходили в Средней Азии. В глубине же имела место мучительная коренная трансформация социальных основ жизни среднеазиатского общества. Под натиском модернизации старые формы социальной организации постепенно разрушались и на их месте выстраивалась новая социальная структура. Из множества мелких локальных общин, каждая из которых вела свой особый замкнутый образ жизни, постепенно вырастало одно единое социальное пространство с общими и унифицированными жизненными стандартами. Это означает, что отпала надобность в посредниках между локальными сообществами, т.е. исчезла та социальная ниша, которую занимало сословие "белой кости". Отпала надобность и во взглядах, благодаря которым поддерживалась легитимность этих посредников, т.е. отпала нужда в сакрализации власти (3). Кстати сказать, похожий упадок суфийских братств, сопровождающийся нападками на него со стороны государства, имел место не только в коммунистическом, но и в остальном мусульманском мире (4).

Уменьшение влияния ишанов выразилось в том, что религиозные элементы почитания "белой кости" перестали быть доминирующими в сознании людей и трансформировались в нормы этикета. При этом, хотя социальный статус "белой кости" снизился по сравнению с прошлыми временами, но, тем не менее, представители этого сословия смогли сохранить своё привилегированное положение в среднеазиатском обществе.

"Белая кость" в жизни советского среднеазиатского общества

Некоторые представители сословия "белой кости", которые избежали репрессий, остались в сфере религии. Так, с 1944 г. во главе Духовного управления мусульман Средней Азии находился муфтий Бабаджон Ишан, потом его сын Зияуддин Бабахонов, а потом и его внук Шамсуддин Бабахонов. В Таджикистане во главе Казията (регионального отделения Духовного управления мусульман Средней Азии) в конце 1980 – начале 1990-х гг. стоял Ходжи Акбар Тураджон-зода, а в состав Совета улемов входили его отец Ишан Тураджон и брат Сейид Нуриддин Тураджон-зода, а также Сейид Абдулло Нури, Сейид Ашраф Абдалахад-зода, Мухаммед Сейид Ахмад-зода, Хабибулло Азамхон-зода (5). Неофициальные служители культа также в значительной своей части были из представителей "ок-суяк".

Большинство же потомков "святых" влилось в новую элиту, согласившись жить по тем правилам, которые были установлены светской властью. Значительная часть "ок-суяк" пошла в сферу культуры, образования, науки, медицины. Так, например, в 1998 г. в Академии наук Республики Таджикистан было 28 академиков и 46 член-корреспондентов, из них самое меньшее 10 академиков и 4 членкора, т.е. в общей сложности около 20% научной элиты, принадлежали к сословию "ок-суяк". В том числе к ходжам (родом из Ура-Тюбе) принадлежат нынешний президент Академии наук – Улмас Мирсаидов и его предшественник на этом посту – Собит Негматуллаев. Из наиболее известных культурных деятелей Таджикистана – Садриддин Айни был из рода потомков Сайфиддина Бахарзи (XIII в.), известного суфия из братства Кубравия. Народный артист СССР Асли Бурхонов является потомком бухарского "верховного судьи". В Узбекистане большое число представителей "ок-суяк" было в культуре и науке: например, народные артисты СССР Алим Ходжаев, Сара Эшонтураева, народный архитектор СССР Абдулла Бобохонов, лауреат государственной премии СССР в области науки и техники А. Ахрамходжаев и т.д.

Какая-то часть "ок-суяк" осталась в сфере политики. Наиболее известный случай – Бузрук Ходжа Усманходжаев по прозвищу Ишан-бува, который боролся с басмачами, возглавлял Ферганскую область, а потом был начальником Управления эксплуатации Большого Ферганского канала. Его сын – Ином Усманходжаев возглавлял исполкомы Наманганской, Андижанской областей, с 1978 г. был председателем Президиума Верховного Совета Узбекской ССР, а после смерти Шарафа Рашидова в 1983 г. занял высшую должность – Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР, в которой находился до 1988 г., когда его арестовали за подозрения во взяточничестве. Из менее известных деятелей можно назвать, например, Мирзамахмуда Мусахонова, который был в 1965-70 гг. заместителем председателя Совета министров Узбекской ССР, затем работал первым секретарём Ташкентского обкома КПСС; его отец – Мирзарахмат Мусахонов (родом из Ферганы) принадлежал к числу первых революционеров и в 1923-24 гг. был народным комиссаром внутренних дел Туркестанской Республики. Ещё один представитель "белой кости" – Асадулла Ходжаев в 1960-70-е гг. был первым секретарём Самаркандского, Наманганского обкомов и Ташкентского горкома КПСС. Министром культуры и председателем Государственного Комитета кинематографии Узбекистана был Азизхон Каюмов.

Президенты Казахстана и Узбекистана на могиле Ахмада Ясави

После распада Советского Союза местная лита оказалась перед проблемой: какую идеологию выбрать для своих независимых государств, как сохранить единство в обществе, какие цели ставить перед обществом. В конце 1980-х и самом начале 1990-х гг. власть стала проявлять интерес к исламу как источнику новой идеологии. Началось строительство мечетей, открыто стали исполняться мусульманские обычаи. В прессе появилось множество статей об известных исторических личностях Средней Азии – мусульманских учёных и суфиях. Однажды камеры журналистов даже запечатлели, как президенты Узбекистана и Казахстана молятся на могиле суфийского шейха Ахмада Ясави (основателя братства Ясавия) в южноказахстанском г. Туркестан. Это был очень многозначительный публичный акт.

Возвращение ислама с периферии в центр общественной жизни состоялось. Многие представители "ок-суяк" вернулись в политику, сохранив свой религиозный статус: это были неофициальные служители культа, которые попытались выдвинуть лозунги антикоммунистического реванша, либо бывшие работники Духовного управления мусульман Средней Азии, попытавшиеся под исламскими лозунгами возглавить оппозиционное движение. Другая часть "белой кости" пришла в политику в качестве светских деятелей. Многие из них долгие годы были лишены возможности делать политическую карьеру из-за своего "неблагонадёжного" происхождения, но теперь эти ограничения были сняты – образованные и активные люди избрали путь политической деятельности.

"Белая кость" в современном Таджикистане

Особенно заметным возвращение "белой кости" в политику было в Таджикистане. Так, руководство мусульманской оппозиции этой республики представлено в основном выходцами из сословия "ок-суяк": Сейид Абдулло Нури – председатель Движения исламского возрождения Таджикистана и руководитель Объединённой таджикской оппозиции (ОТО); Сейид Ибрахим Гадоев – заместитель председателя ИПВТ; Мулло Сейид Киёмиддин Гози – один из руководителей ИПВТ и командующий "Народной гвардии". В 1999 г. от оппозиции в правительство Таджикистана вошли: первый замминистра охраны природы Алихон Латифи, председатель Таможенного Комитета (бывший начальник штаба вооружённых формирований ОТО) Мирзо Ходжа Низомов, председатель республиканской ассоциации "Таджикмясомолпром" Довуд Ходжа Исломов.

Наиболее яркая фигура таджикской оппозиции – упоминавшийся уже "верховный казий" Ходжи Акбар Тураджон-зода (или Акбар Каххаров), которого обычно называют не по имени, а по родовому титулу – Тураджон-зода, т.е. "сын уважаемого туры". Дед кази-калона – Ишан Абдулкарим был, по некоторым сведениям, родом из Самарканда и принадлежал к суфийскому братству Кадырия (6) или, по другой версии, Накшбандия (7). В 1993 году, когда таджикская оппозиция потерпела военное поражение и была изгнана из Душанбе, главу мусульман республики Акбара Тураджон-зода на его должности сменил более лояльный к новой власти Ходжи Фатхуллохон Шариф-зода, который встал во главе самостоятельного Муфтията Республики Таджикистан. В 1996 г. его убили при неизвестных обстоятельствах, а на пост официального руководителя мусульман был избран Амонуллохон Негмат-зода. После примирения властей и оппозиции Тураджон-зода получил должность первого вице-премьера правительства.

Кроме мусульманской оппозиции, в Таджикистане существует ещё несколько политических и военизированных группировок, которые иногда называют "третьей силой". К ним относятся прежде всего "Движение за национальное возрождение Таджикистана" во главе с бывшим премьер-министром Абдумаликом Абдулладжоновым, дед которого – мусульманский богослов Абдурахмон, сын Шейха Мухаммеда Султана Маасуми, принадлежал, видимо, к группе ходжей (8) или даже сейидов (9). Иногда в качестве "третьей силы" рассматривают политические и экономические группировки, связанные с именем уратюбинца Сайфиддина Тураева, который возглавляет "конгресс народов Таджикистана". Наконец, на роль "третьей силы" претендует Коммунистическая партия Таджикистана, один из лидеров которой Кораматулло Олимов тоже является, по-видимому, выходцем из "ок-суяк" – его отец был казием в г.Ура-Тюбе. Наконец, один из "независимых" полевых командиров – Сейид Мухтор Ёров после гибели братьев Содыровых возглавлял группировку, которая вначале была на стороне оппозиции, потом перешла на сторону правительства, а в результате оказалась неподконтрольной ни тем, ни другим.

На стороне правящей ныне в Таджикистане кулябской группировки тоже можно найти "белую кость". Так, большую роль играют близкие родственники: председатель Комитета национальной безопасности и потом вице-премьер, курирующий все силовые министерства, Сейид Амир Зухуров, председатель Государственного Комитета по охране государственной границы Сейид Анвар Комилов, а также Сейид Обид, который был начальником охраны алюминиевого завода в г.Турсун-заде, т.е. фактически выполнял роль сборщика официальных и неофициальных налогов с предприятия. Известен кулябец Иззатулло Хаёев, который был председателем Совета министров Таджикской ССР, а потом, уже при президенте Эмомали Рахмонове, стал вице-премьером и главой президентского аппарата; он происходит из рода Ходжа Исхока Хутталани, зятя и ученика Сейид Али Хамадани (XIV в., могила в Кулябе), известного наставника из суфийского братства Кубравия.

Возможно, что и президент Республики Таджикистан Эмомали Рахмонов – сейид: есть версия, что его отец родом из селения Ходжа-йи-Нур, где живут потомки одного из родственников Ходжа Исхока Хутталани. В данном случае, видимо, имеет место создание народной легенды наподобие истории о благородном происхождении Саддама Хусейна. В этом проявляется всё та же закономерность: обладание властью, богатством, высоким социальным положением объясняются не столько личной удачей, сколько действием определённой сакральной силы, которая может быть доступна только потомкам мусульманских святых. Этот общественный стереотип помогает сословию "белой кости" сохранять свой привилегированный статус.

В правительстве Таджикистана в 1990-е гг. работали и другие представители сословия "ок-суяк", если судить по характерным титулам в составе их имён и фамилий: вице-премьер (позже разжалованный до главы администрации г. Исфара) Мирзошариф Исломиддинов, министр здравоохранения Аламхон Ахмедов, министр культуры и председатель партии "Иттиход" Бобохон Махмадов, председатель Государственного Комитетом по управлению госкомимущества Матлубхон Давлятов, председатель Государственного Комитета по делам оборонной промышленности Гаффорхон Мухиддинов, Чрезвычайный и Полномочный посол в Австрии и одновременно постоянный представитель в ОБСЕ и других международных организациях Хамрохон Зарипов. В предыдущем парламенте республики работали: зампредседателя комитета по законодательству и правам человека Джурахон Зоиров, председатель комитета по делам женщин, охране здоровья, социальной защите и экологии Ходжа Ахмат Хидиралиев.

Потомки святых в Узбекистане и Казахстане

В Узбекистане борьба между группировками происходит подковёрно, поэтому информации в открытой печати о лицах, которые играют важную роль в политике республики, мало.

Известно, что узбекский президент Ислам Каримов принадлежит к "простому" роду (его называют таджиком или "ирони" из Самарканда), хотя одним из его зятей стал, по некоторым данным, представитель знатной семьи "ок-суяк". Однако в руководстве Республики Узбекистан в 1990-е гг. работали представители "белой кости": Баходыр Ишанов – председатель Конституционного суда, Санобар Ходжаева – министр социальной безопасности, Сейид Мухтар Сейидкасимов – бывший министр внутренних дел, Сейид Ахрор Гулямов – министр высшего и среднего специального образования, Алишер Азизходжаев – бывший вице-премьер, отвечающий за культуру и образование, ныне ректор Академии государственного и общественного строительства при президенте Узбекистана, главный идеолог нового государства. Муфтием Духовного управления мусульман Узбекистана в середине 90-х годов был Мухтархон Абдуллаев, а его заместителем – бывший глава Казията Киргизии Юсупхон Шакиров.

Мощная мусульманская оппозиция внутри Узбекистана так и не возникла. По крайней мере, подпольно действующие группы исламских радикалов, несмотря на все их попытки как-то заявить о себе, вряд ли до недавнего времени можно было назвать самостоятельной и единой политической силой. Ислам Каримов довольно жёстко расправился с мусульманской партией, которая возникала в конце 1980 – начале 1990-х гг. Как показывают списки репрессированных мусульманских деятелей, среди них было достаточно много представителей "белой кости": бывший имам-хатиб Наманганской области – Умархон Бузрукхонов (в сентябре 1999 г. освобождённый из заключения), бывший имам-хатиб наманганской мечети "Шейх-Эшон" – Билолхон Рустамов, бывший имам-хатиб наманганской мечети "Ходжа-Амин" – Довудхон Ортиков, бывший имам главной наманганской мечети "Атауллахон" – Косимхон Солихонов, бывший член совета при имам-хатибе Наманганской области – Одилхон Хожихонов, бывший ташкентский имам – Обидхон Аскаров, а также Ахмад Турахонов, Ахмадхон Атахонов, Камолхон Ахмедов и т.д. (10).

Что касается военно-политической оппозиции, которая действует за пределами Узбекистана, то в её рядах тоже есть выходцы из сословия "белой кости". В частности, к сословию ходжей, видимо, принадлежит руководитель военной части Исламской партии Узбекистана Джума Намангани, на что косвенно указывает его фамилия – Ходжиев и название селения, в котором он родился, – Ходжа-кишлак.

Среди казахской элиты также можно найти представителей "ок-суяк", хотя и не в таком количестве как у узбеков и таджиков. Ходжами являются министр юстиции Казахстана Булат Мухаммеджанов и его двоюродный брат – советник премьер-министра Бектас Мухаммеджанов, а также руководитель Агентства по кадрам (в статусе министра) Алихан Байменов. Работой по формированию Ассамблеи народов Казахстана занимался Серик Сейдуманов, ставший затем директором информационно-аналитического центра парламента, а его брат Жанат Сейдуманов является руководителем концерна "Казахская книга". К ходжам принадлежат некоторые лидеры оппозиционных партий, например, бывший председатель парламентского комитета по международным делам, бывший посол в Китае, руководитель движения "Азамат" – Мурат Ауэзов (сын известного писателя Мухтара Ауэзова). Вторым человеком после казахстанского муфтия является Асылхон Омирзакулы.

Есть, безусловно, представители потомков мусульманских святых среди туркменской элиты, но, к сожалению, достоверной информации об этом немного. Известно, что руководителем мусульман Туркменистана был узбек Насрулла Ибадуллаев, родственник которого – Сейид Абдулла Ибадуллаев исполнял обязанности имама в г. Ташауз.

Единственным "титульным" народом в Средней Азии, в составе которого практически нет своих "ок-суяк", являются киргизы.

Современные ишаны ценят знание и профессионализм больше святости происхождения

После всего сказанного возникает вопрос: является ли возвращение "белой кости" в центр общественной жизни Средней Азии восстановлением ишанизма? Многие современные учёные и журналисты, которые следят за событиями в регионе, отвечают на этот вопрос положительно. Предпринимаются даже попытки привязать деятельность таджикской исламской оппозиции к тем или иным суфийским братствам: кто-то видит в нынешнем исламском движении в Таджикистане "накшбандийские истоки" (11); кто-то стремится найти в таджикской оппозиции связь с братством Кадырия, противопоставив ему якобы более лояльное к коммунистической власти братство Накшбандия: "...За годы советской власти кадирийа превратился в основной оплот сопротивления существующему коммунистическому режиму..." (12). И все же вряд ли правомерно искать элементы социальной организации ишанизма (или суфизма) в современных политических группировках. Мусульманская оппозиция в Средней Азии придерживается взглядов, которые в науке обычно называют фундаменталистскими. Именно фундаментализмом следует называть так или иначе присутствующие в их программе призывы к строгому соблюдению шариата, отказу от неисламских обычаев, нетерпимости к неверным, построению исламского государства и т.д.

Наличие же в составе руководства оппозиции представителей "белой кости", т.е. потомков ишанского сословия, ровным счётом ничего не доказывает. Сам по себе фундаментализм не противостоит ишанизму. Известно, что фундаменталистские организации многое заимствовали из социальной практики суфизма. Но и это не всё: некоторые течения фундаменталистской мысли возникли и развивались в рамках суфийских братств. Например, в XVII-XIX вв. с фундаменталистских позиций выступали последователи братства Муджаддидия, одной из ветвей братства Накшбандия, которую основал Ахмад Фаруки Сирхинди (жил на рубеже XVI-XVII вв. в могольской Индии). Именно к Муджаддидия принадлежали накшбандийские "устазы", т.е. ишаны, Северного Кавказа, в частности – Сейид Джемалиддин Газикумухский, учитель и тесть имама Шамиля (13). К учению Ахмада Сирхинди ведут свои идейные корни и нынешние афганские талибы. Данное течение суфизма, которому учёными приписывались пуританские (даже ваххабитские) идеи (14), стало в XVIII-XIX вв. очень популярным в Средней Азии под названием Накшбандия-хуфия.

Конечно, в рамках фундаментализма есть более радикальные течения, которые крайне негативно относятся к суфизму. Одним из них является ваххабизм. Это течение действительно оказало определённое влияние на взгляды мусульманской оппозиции в Средней Азии, особенно на этапе её становления. Но и в данном случае говорить о том, что "ваххабизм" и "ок-суяк" – несовместимые явления, было бы неправильно. Принадлежность к ишанским династиям вовсе не является препятствием для восприятия радикальной мусульманской идеологии, в том числе антисуфийских идей. Большинство современных представителей "белой кости", хотя и носят нередко почётный титул "ишан", не только не исповедуют собственно суфийских идей и не ведут суфийской практики, но и не поддерживают отношений со своими наследственными мюридами, не собирают приношения. Они готовы исповедовать любые идеи, которые помогают им добиваться успеха, а своё право быть лидером обосновывают не столько своим благородным происхождением, сколько своими знаниями и профессионализмом.

Образ древней национальной элиты

Возвращение сословия "белой кости" в политику в Новых Независимых Государствах не является реставрацией ишанизма. Изменившиеся социальные условия привели к трансформации образа ислама, ускоренной насильственной ломкой прежних социальных институтов. В новых условиях своего существования среднеазиатское общество не сможет принять ишанизм как фундамент всей социальной конструкции. Однако, особое отношение к сословию "белой кости", их образ как древней культурной и "национальной" элиты, вполне может быть использован для того, чтобы создать некие новые социальные формы исламских объединений.

http://www.ctaj.elcat.kg/tolstyi/a/a012.htm

А РАЗВЕ ДЛЯ АЛЛАХА ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ НАША КРОВЬ И ЧЬИ МЫ ПОТОМКИ. РАЗВЕ АЛЛАХ В СВОЕМ КОРАНЕ НЕ СКАЗАЛ, ЧТО БУДЕТ НАС ОЦЕНИВАТЬ ТОЛЬКО ПО НАШЕЙ БОГОБОЯЗНЕННОСТИ?

что вы думаете о иллюстрации vostorg.buzz выпечка